Когда же Минош, почти полностью выложившись, смог снова оглядеться, то ситуация на поле битвы была уже совершенно иная. Бег’хеме’оот, так и не освободившийся из Пут, теперь вдобавок ко всему еще и сражался с какими-то химерами. Похожими одновременно и на скортов, и на рольтов, и чем-то даже на мархузов уродами, весьма успешно наскакивающими на громадину бег’хеме’оот и вырывающими из его бронированного тела куски плоти.
Ответ К’ирсану был прекрасно известен, и, пока враждебная ему Сила пыталась продавить возникшую на пути преграду, он принялся торопливо искать выход в Астрал… Чтобы с холодком в душе понять, что его нет. Рошаг наглухо закрыл свое логово от мира эфира, и только он решал, кто может, а кто не может открывать здесь проход.
– Не извольте сомневаться, господин! Выданный после прошлой мистерии артефакт, едва оказывается в зале с выставленной коллекцией диковин из запасников торговой гильдии, словно с ума сходит. Дергается, вибрирует, того и гляди с цепочки сорвется, – раболепно сообщил тот.
– Не надо, сам догадываюсь. Только не думал, что у льера Бримса с новым «другом» прямая связь налажена, – процедил он.
Кунише встретил его слова с каменным выражением лица, чем напрочь отбил всякое желание юморить. И дальше Кайфат продолжил уже серьезно.
Процедура, которую он задумал провести с сыном, считалась весьма болезненной и обычно проводилась уже в зрелом возрасте. Иногда даже без участия мага – с задачей прекрасно справлялись особого рода артефакты. И сложись жизнь К’ирсана немного иначе, он бы пошел именно по этому пути, однако, увы, король-маг имел слишком могущественных врагов, чтобы строить столь далеко идущие планы. Если Кайфат вдруг умрет, то его дети окажутся с необузданным Даром, проснувшейся Древней кровью и открытые всем охотникам до дармовой Силы. Он же им такой судьбы не желал, а потому планировал дать Истинные имена – сильнейший оберег и ключ к собственной магии – уже сейчас.