Терн с тоской вспомнил, как охотился на раненых и бегущих прочь от Старого Гиварта драконов. Как выслеживал ящеров, как сражался с ними и как добивал. Именно тогда он чувствовал себя живым. Тогда, а никак не сейчас, когда, увешанный званиями и титулами, он зажат в тиски ответственности и сам себе напоминает птицу в клетке.