Изготовившиеся к броску доракские абордажники все же рискнули, и на нашу палубу ссыпалось около десятка вопящих мужиков.
Ну и пусть. Обратно в лагерь я не торопился. Сумерки сменились ночью, стало темно, и в голову полезли разные нехорошие мысли. Причем все сразу. Верхом я ездить не умею, рубиться на мечах – тоже, даже нож могу использовать только как столовый прибор. Отсюда закономерный вопрос – какого лешего я поперся в ночь по незнакомой местности, причем в гордом одиночестве.
Если так, то ждать подхода всего легиона смысла нет.
Именно здесь нас поджидало пополнение и, как оказалось, моя новая головная боль. Возле городка находился лагерь диких. Но, в отличие от нашего лагеря, это было поистине дикарское становище. Большая часть зеленокожих расположилась прямо на земле, и лишь немногие собрали себе укрытия из всяческого мусора. На первый взгляд зеленокожих было не меньше двух сотен. Мой уже привыкший к относительной дисциплине подчиненных взгляд раздражал вид воплощенной анархии.
– Пятьдесят шесть диких, ну и я с помощниками. Всего пятьдесят девять.
Все, включая моих легионеров, недовольно заворчали.