— Что, прямо вот так и сказали? — поднял брови полноватый седой мужчина, сидевший за столом над толстенным гроссбухом.
Дверь захлопнулась, и я снова открыла рот, чтобы высказаться, но…
— И где же все остальные предметы? — спокойно спросил король. — Я вижу лишь жезл. Можете положить его на стол, рувита.
Жизнь в академии кипела и бурлила. Где прятались все эти галдящие, шумные и яркие девушки и юноши последние два дня, я не знаю. То ли прибывали частями (старшекурсники), то ли скрывались в левом крыле, в студенческом общежитии, но в академии было пусто и малолюдно.
— Занятно нынче одеваются благородные рувиты, — едко прокомментировал мой облик Блондинчик.
Не успела я опомниться, как пришел Новый год. Отмечали мы его по-семейному. Как делали это много-много лет. Я, Инесса, папа и слуг и, которые все служили в нашем имении, сколько я себя помню. Я их всех знаю с детства. Некоторые даже похоронены на семейном кладбище Суаресов, как наша с сестрой старенькая нянюшка. Менялись у нас лишь учителя, которые приезжали, чтобы обучить дочерей барона нужным премудростям, а окончив курс, уезжали к другим детям. Ну… иногда сбегали, не выдержав моего темперамента и любви к жизни. Но это происходило не от того, что я специально пыталась кого-то выжить. Просто… некоторые люди такие впечатлительные и нервные, ужас какой-то. Им бы у Марко поучиться. Вот кто меня терпит уже несколько месяцев и даже не дрогнет.