— А мальчики справятся? — нахмурилась я. — Нет, я в них, конечно, верю, но… Все же паркет…
— Ой, не спрашивай, Белобрысый. Кошмар какой-то. Знала бы, что всё так обернется, я бы того проклятущего паука с почестями и бравурным маршем выпустила в окно. Лежали те хрыновы регалии четыреста пятьдесят лет в пещере, и еще столько пролежали бы. Они золотые, им не страшно. Ну же, рассказывай! Где все остальные? Ты один? А ребята?
Из столовой мы выходили пополнившимся составом.
— Рува, я, когда проштрафлюсь и буду отбывать наказание, стану проситься к вам на кухню. Вы ведь не дадите умереть юному растущему организму от голода?
— Пап, я ведь могу не сдержаться. Правда. У меня все еще некоторые проблемы с самоконтролем. Мне пока даже медитации не помогают. Преподавательница говорит, что у меня слишком много энергии и чересчур живой характер. Подумай, какой случится скандал, если из-за моего живого характера мы получим совершенно мертвого и обгорелого графа Амальрика?
— Рув, это… очень красивый бриллиантовый браслет, — нервно облизнув губы, выдавила я из себя и подняла взгляд на графа.