— У меня любимое место там, где про кровавые сопли, — поддержал приятеля в его смехе Зорин. — И еще там, где «ять» западает.
Семен тоже поднялся с места, ибо сидеть в присутствии старшего, по возрасту либо по званию, было неприлично. Разговор его немало озадачил, его цели он не понимал.
— Позвольте узнать, любезнейшая Евангелина Романовна, вы, когда в присутствие заходили, вывеску у входа видели?
— Да ты погодь. — Блондинка примирительно пихнула меня локтем. — Меня, кстати, Элеонора кличут.
Меня ослепил солнечный зайчик, я повернула голову. Лучик, попавший в глаз, солнечным вовсе не был, это разноцветно полыхал рисунок. Я схватилась за револьвер, потом, передумав, отскочила в сторону, ухватилась за оконную раму и поставила ее на попа, выставив между собой и оживающим пауком стеклянную преграду.