— Это не прозвание для сцены, — правильно расшифровав изданный мной звук, пояснила барышня. — У меня и в метрике так записано. Родители мои очень синематограф обожали.
Мой самописец был как новенький. Даже лучше новенького, в чем я убедилась, пробежавшись пальцами по клавишам, а еще он перестал выпускать из-под валика клубы буроватого дыма. Перфектно!
— А давно он у вас служит? — спросила я Лялю громким шепотом, указывая на кучера.
Вот, значит, как? На законы физики мы, значит, полагаемся не полностью?
— Перфектно! — прошептала я в комнатную тьму, уже закутавшись в одеяло и прикрыв глаза. Потому что, несмотря ни на что, служба моя мне очень нравилась.
Спутники мои переговаривались на уровне моей груди, и меня это слегка ажитировало.