— Значит, договорились, — произнес Крестовский, уже поднимая руку для своего изгонятельного жеста.
Шансонетки в коридоре сбились кучкой, будто перед лицом смертельной опасности. Я на них даже не взглянула, двинувшись в сторону последнего вагона, где располагался первый класс. Гнум семенил следом, неся мой саквояж, к слову абсолютно пустой, потому что все продукты, собранные мне в дорогу милой матушкой, я уже благополучно съела.
— Понятно. — Он распрямил руки, отстраняя меня, затем сел и подал мне казенное имущество. — Этот?
— Не хотела бы оказаться под венцом с Головиным, а также в его постели, так и не оказалась бы, — сказал Мамаев. — Думаешь, господину канцлеру есть что предложить нашей суфражистке? Думаешь, она на какого-нибудь графа купится?
— Это Палюля, — кивнула мне Ляля, взбираясь в коляску. — Обычно он меня возит.
— Не нужно. Мне пешком недалеко. После насыщенного дня лучше пройтись.