— Ева-н-гелина? — с запинкой повторил Крестовский.
Я щелкнула каблуками никак не предназначенных для этого вечерних туфелек и отправилась исполнять приказ. Потому что помедли я еще минуточку — не выдержала бы, бросилась на широкую львиную грудь, ожидая продолжения «нужных для дела» поцелуев.
Дверь кабинета распахнулась, оттуда выходил гнум Гирштейн, повеселевший и успокоенный.
— Тогда почему мы ее до сих пор не арестовали? Я Ольгу Петровну имею в виду.
— А как же тебя родители одну в дорогу-то отпустили, дитятко?
А вот это было уже на самом деле обидно. И что мне отвечать прикажете? У-у-у! Сатрап!