— Какой кавалер? — Мне почему-то вспомнился кавалер ордена, давешний начальник поезда, и я слегка смешалась.
Мой самописец жужжал, принимая информацию, Мамаев встал, подошел к шкафу, достал с полки лист глянцевой неписчей бумаги, положил ее в углубление.
— Подписали. Будут нам гнумские оковы наиновейшей модели, — пробормотала я.
— Посмотри там, — велел Крестовский. — Либо труп в развалинах, либо не совсем труп. Хозяйка его кочергой пришибла.
— А в лучшем? — спросила я, чтоб не додумывать неприятные мысли.
— Смотри, Гелька, — сказала грозно, с матушкиными интонациями, — человек-то Эльдар Давидович хороший, добрый да обходительный. Да только мужчина — так себе. Для жизни тебе кого-то посолиднее подобрать надобно.