Мама, не стесняясь, плакала, выслушивая то, как я на самом деле жил в Новосибирске. Что присылаемые в семью деньги были не повышенной стипендией, а зарабатывались честным трудом на подсобных работах и в качестве мальчика для битья. Когда же речь пошла о событиях последних дней, она, смертельно побледнев, молча встала, подошла ко мне и обняла с такой силой, что казалось, ещё чуть-чуть и затрещали бы кости. А потом резко отпустила и почти бегом скрылась в доме.
– Что, Таракан?! – с нахальной улыбкой спросила она. – Меня тоже побить попробуешь? Думаешь, что получится так же легко?
Остановившись, я посмотрел на курсанта, гадая: граф он, барон или кто-то ещё… неужели у меня на роже написано, что я из простонародья? Или у них так заведено? Странно! А как же всякие там дуэли-шамаэли и прочие способы поддержания своей чести в девственно-непорочном состоянии?
– Граф, вы бы не позорились, а? – грубо оборвала его девушка. – Не по статусу вам первому встречному тыкать!
А вот дополнительную защиту, а тем более шлем я оставил дома. Эти штуковины скорее были нужны на поле боя, а не на полуспортивном соревновании, которым на самом деле являлся турнир. Несмотря на всю нагнетаемую вокруг него атмосферу таинственности и нелегальности, которую особо подчёркивали местные студенческие СМИ – безопасность, как говорил Валентин, на этом мероприятии ставилась превыше всего.