«Третий день идем через пустыню. Солнце печет немилосердно. Пески совершенно мертвые, нет даже насекомых. Начинаю сомневаться в правильности решения посетить какой-то заброшенный город. Можно было остаться в Хрустальном или отправиться дальше по караванной тропе – в любом случае было бы интереснее».
Она, что удивительно, послушалась. Залила картину остатками воды из кувшина, зажгла от маленькой самовоспламеняющейся лучинки фонарики, затем, стараясь не смотреть на покойника, натянула платье и выскочила за дверь. Я за это время едва успел натянуть штаны и сапоги.
– Господин маг, значит. А вчера вы и не представились толком.
Желудок, разнежившийся на оленине, требовал еды, но был проигнорирован – я уже достаточно привык голодать, чтобы не обращать внимания на отсутствие пищи в течение одного дня.
Появившееся пламя было воспринято с явным недовольством. За деревом то и дело раздавались сердитые вопли, а отсветы огня плясали в многочисленных глазах, наполненных голодом и негодованием.
Слабое эхо прокатилось по площади, отражаясь от стен, вернулось, покружилось возле меня и исчезло. Я опасливо выглянул за край крыши и осмотрелся. Но внизу опять наступила тишина и неподвижность. Напрягся и посмотрел вокруг магическим зрением – ничего. Даже мои зубастые знакомые – и те куда-то пропали.