Я постоял некоторое время на краю рядом с водопадом, рассматривая вид, открывающийся передо мной. Обычная зимняя картина, наверное, для этой части Пустоши – слегка пожухлая трава, наполовину облетевшие деревья, солнце, выглядывающее из-за облаков и бросающее на землю все еще теплые лучи…
Я немного расслабился и занялся раной, впрочем, не забывая посматривать в то место, откуда появился сам. К счастью для меня, болт прошел почти вскользь, лишь немного пропоров руку и разорвав куртку. Ну, ей уже не привыкать, как и мне в общем-то. От рубашки был отрезан очередной кусок, которым я замотал новую рану. Наверное, со стороны у меня был даже несколько героический вид – весь в крови и шрамах, потрепанный, но гордый и несломленный.
Ольд, в принципе, много чего знал об этом месте. После эксперимента с нищими заинтересовался, не один год искал сведения и находил.
А пещера находиться не собиралась. Я целенаправленно прочесывал гряду, имеющую ширину всего-то шагов сто, ходя от одного края до другого и периодически ругаясь на пернатых, но ничего подходящего видно не было.
Идти внутрь города не хотелось. Совершенно. Тихий шелест ветра лишь подчеркивал мертвое безмолвие древних стен. Ни стрекота насекомых, ни крысиного писка, ни шуршания проползающей змеи…
Опять полез внутрь, таща за собой куст. Затем, затейливо ругаясь, принялся выталкивать его обратно – до меня дошло, что книг, из которых можно было бы сложить постель, больше нет, а значит, если я не хочу заболеть, валяясь на холодной земле, мне придется натаскать веток для подстилки.