Рыбак скреб голову; девушка, ждущая погрузки рыбы, сетей и такелажа с лодки, сидевшая на козлах повозки с подоткнутой с одной стороны за пояс юбкой, равнодушно жевала соломинку. Худыш ворчал под нос, критически осматривая подвязанные вонючие сети. Подросток держался кормы, трудолюбиво почесывая пяткой лодыжку. А время шло.
А еще позже – крик радости и руку, возносящуюся над толпой, держащую за иссиня-черные волосы голову моей учительницы. Моей Айины.
Под вздымающимся в двухстах метрах выше гигантским лицом находилось круглое озерцо, в которое сверху, журча, падала вода. Вытекала из уголков глаз.
Люди Змея должны причалить к противоположному берегу в самом дальнем месте, а в сторону порта и к холму, на котором будет ярмарка, им придется плыть на лодках. Они чувствуют себя оскорбленными и уперлись – хотят оставаться на якоре там, где стоят.
Снова залитый дождем сад и капли, будто искры, посверкивающие в сиянии пожара.
Они глядят с интересом, как я сокращаю ключом тетиву и проверяю, как ведут себя тали на грифах. Кто-то примеряется к нему, но шесть тетив перед глазами их смущают – не знают, какую натягивать.