– А потом вылезешь? – спросил Грюнальди требовательно.
А потом капли полетели нормально, вернулся шум дождя и крики воинов, стоящих на помосте.
Кимир Зил окаменел, а его зубы заскрипели от ярости. Он боялся воды, словно кошка. Последним из нас научился плавать, когда я и Чагай уже вовсю плескались в озере, ныряя, словно выдры. Он не мог забыть этого унижения.
Через такой город надо идти совершенно иначе. Никогда не знаешь, что повстречается за углом. Брус заглядывал за дома, следил за окрестностями и показывал мне очередное укрытие, до которого я должен был добежать и там присесть. Стоящая под стеной перевернутая тележка для овощей, несколько бочек, подворотня.
– Не носи это. Это знак Смейринга. Бога Змея.
– Я услышал, – ответил Драккайнен твердо. Нельзя расклеиваться. «Морские котики» не ломаются.