Вернулись к хате. Там уже стоял весь экипаж, глядя на труп, убитую собаку и выломанную дверь.
– Нехорошо выглядит, – говорит равнодушным голосом.
Драккайнен сконцентрировался, аккуратно ставя ноги в мягких сапогах и удерживая низкую боевую стойку. Одна ладонь – на рукояти, вторая вытянута вперед на уровне точки чудан. Рядом с колодцем, на тропке, выложенной деревянными слегами, перекатывалась пластиковая желтая емкость. Группа не была обязана настолько же жестко, как он, заботиться о врастании в местные условия. Попивали земное пиво из банок, разогревали себе ростбиф с овощами, черпали воду полиэтиленовым ведром.
Я брожу по лесу, сильно напоминающему Карелию. Скалы, угловатые деревья, изогнутые ветви. Если уж мне нечего делать, стоит поискать еду. Я знаю несколько видов съедобных грибов и чаг, знаю, как распознать съедобные части деревьев и лесные плоды. Надеюсь на какого-нибудь кабана или оленя.
Страшное лицо не то женщины, не то мужчины, безумное и с горящими золотом глазами.
– Того, кто в пути, кто на камне спит, далёко от дома. Вместо пива копьем привечают, не дадут снять шелома, – говорю я складно и делаю следующий глоток. Напряг все свое знание языка Мореходов, чтобы склеить тот стишок. Здесь такие вещи любят. Интересно, ответит ли старик в рифму?