И это было то, чего я от него ожидал, но с этого момента я каждый день наблюдал за ситуацией на обоих островах.
Она толкнула меня на ковер, и я почувствовал легкую щекотку гривы ее волос на своем животе. А потом нечто, чего я и назвать тогда не сумел бы. Мир вспыхнул в один момент. Я крикнул, не понимая, что я кричу.
Змеи орали, занятые штурмом собственных ворот и спасением от пожара дома, ослепленные огнем и оглушенные собственными воплями и паникой.
– Я тоже их слышал, – сказал Драккайнен. – Но мне пришло в голову, что люди не могут жить без еды и воды, мучимые несколько лет.
– Прошу: кишлак Кахир Дым в Стервятниковых горах. Ударила она кулаком в камень, стоящий посредине базара, а потом вывернула его. Из-под него пробился источник. Небольшой, но он бьет уже месяц и все еще дает воду. То же самое – в предместьях Баусобада. Оставила после себя источник, который бьет из скальной стены, а на пригородном базаре подбила народ к тому, чтобы люди отобрали товар у купцов. Тех было немного, не сумели воспротивиться, а после она раздавала дурру женщинам и детям. Черпала зерна из бочки при помощи деревянного ковшика и раздала около… Вот, прошу: «больше, чем пять раз по пятьдесят медимнов». Вышел бинхон дурры из одной бочки! Дальше: останавливается в пещерах или подвалах и там исцеляет больных. У меня есть рапорты об исцеленных переломах, устранении огневых язв, вылеченной гнили дыхания и болотной горячке.
Вечером чувствую, что с меня хватит. Осмотрел еще с две сотни человек и пытался расспрашивать на шести языках тех, кто понимал, что я говорю. Никто никогда не видел моих лишенцев. Ни здесь, ни в странах, где их похитили. Молодые девицы льнули ко мне и обещали чудеса в постели, если я их куплю. Несколько более быстрых разумом рассказывали сказочки, в надежде, что это им поможет. Дети, стоящие в углу помещений, смотрели на меня перепуганными глазенками зверушек в норе. Хватали меня за руки и ноги. Девичьи руки скользили по завязкам ширинки, обвивали мою шею.