Завтрак мой был скромен, однако не была это порция голодающего, как у Чагая.
Он большой, на глаз весит килограммов семь: у него клюв размером с ледоруб и когти с мои пальцы.
– Да благословят тебя боги, и да не увидят тебя притом, добрый человек, – кричу я и продолжаю поигрывать гвихтом. Оглядываю оригинальное оружие, висящее на стенах; тюки ценных шкурок кажутся призраками снежных лисиц.
Только благодаря ему за год обучения я выучил столько, сколько в стандартной ситуации изучал бы лет двадцать.
И непременно найдется то, чего у меня нет.
– Ты сам сказал, что Ульф оскорбил тебя, поскольку ездит на этом коне, – оборвал его Грюнальди. – Что-то странное ты нам рассказываешь. Человек этот, похоже, слаб на голову, законник. Мы зря поднимались от пива.