Поднять машину повыше Кройц не успел. Внизу, там, где на дисплее у Тони рисовались белые линии, песок внезапно начал проваливаться вниз, рисуя на пляже сюрреалистичную картину в виде напоминающего сердце пятна, окруженного вязью сосудов.
— Как думаешь, Рональд, это — все? — неожиданно спокойно произнес штурман, катая в руках красную жестянку.
Тони с повседневной камерой, висящей за плечом, вальяжно разгуливал по корме авианосца. Мэри внезапно свалилась с острым приступом морской болезни — хоть минимальное волнение и не имело шансов сколько-нибудь серьезно поколебать огромную тушу корабля, девушке хватило. Так что оператор остался предоставлен самому себе. Накануне ему, хоть и с неохотой, вручили пропуск-"вездеход" и сегодня он им вовсю наслаждался, делая небольшие операторские зарисовки, болтая с экипажем или просто гуляя по кораблю. Сейчас был именно такой перерывчик.
Кок длинно и нецензурно выругался, баюкая окровавленную руку, но не решаясь идти дальше, к госпиталю. Там явно было еще хуже. Впрочем, ранки на кончиках пальцев, хоть и болели все неприятнее, но никак не угрожали жизни и уходить назад Роберту тоже не хотелось. Он, наверное, долго еще бы стоял в колебаниях, если бы не доктор Кокс, с деловым видом выскочившая откуда-то из-за его спины.
Секунд десять длилась немая сцена, затем мисс Викерс развернулась, аккуратно зашла в свою каюту, поставила поднос с бутербродами на стол и села рядом на койку.
Далеко внизу раздалось несильное гудение — на воду опускалась поднятая по случаю жары аппарель. Тони, опасно перегнувшись через край палубы и про себя проклиная мешающую съемке страховочную сетку, постарался снять это действо, но быстро бросил — картинка получалась убогая.