Наконец, после нескольких минут позора, она все же сумела взять себя в руки и принять, как ей показалось, гордый и независимый вид. Впрочем, Тони, увидев это, лишь прыснул со смеху. Дурень.
В дополнение ко всему, шефа Гатлинга страстно потянуло блевать.
Коммандер на экране поднял глаза на камеру и снова взял небольшую паузу. Люди рядом с пилотом молчали.
— Не хочу. Все, что мы делаем — это слепо барахтаемся, как котята, брошенные в бочку с водой. Я больше не хочу мучить ни себя, ни людей. Это просто агония. И она никому не нужна.
— Осталось триста двадцать два человека.
Он попытался объяснить "котику", что ему плохо и что пора бы уже и слезть с колен, но был проигнорирован. Попытался слабо пошевелиться, но был небрежно располосован до крови мягкой лапкой с стальными когтями. Все, что ему было позволено — откинуться, прислонившись к стене мягкой тряпичной игрушкой.