Полковник протянул квазу планшет, включив перед этим воспроизведение ролика снятого с камер в зале, где сегодня на обеде избранным показали девушку из Цветника. Запись была непродолжительной, ее смонтировали по просьбе Лазаря. С разных ракурсов там демонстрировался один и тот же эпизод – всего лишь пять секунд на каждую камеру, в сумме выходило пятнадцать.
Верх ненавистного костюма отлетел в сторону, затем чуть ли не прыжком выбралась из широких штанов и с наслаждением ощутила, как ноги начал ласкать упоительно прохладный ветерок.
Как-то странно воскликнула, в ее голосе и злоба неугомонной стервы, и неугасимое желание сказать что-то гадкое, и почему-то нотки страха. А еще непонятный мрак, и, как ни странно, нескрываемая радость. Будто только что избежала жуткой опасности и не может в себя прийти от нахлынувшего счастья, сдобренного немалой толикой не успевшего рассеяться кошмара.
Ну все, если Ри раскрыла рот, всем остальным лучше помалкивать или страдальчески вздыхать. Пока не выскажет все, что должна высказать, заткнуть ее почти невозможно. Перед такой словоохотливостью даже Ворона иногда пасует, а это многое значит.
– За мной девочки, командиры поменяли задачу.
– Что Элли, нравится? Я так и знал, что тебе понравится. Гламурное ведро из нержавейки, а не боевая машина, вот только таким как ты это не понять. Но одно в ней не отнять – она чем-то похожа на те автомобили, на которых я ездил в прошлой жизни. Там ни родная броня не нужна, ни железо навешанное, ни пулеметы с огнеметами. Оглядываясь назад, не могу поверить, что когда-то легко обходился без всего этого добра. Здесь, кстати, пулемета тоже нет, но мы с тобой не так уж далеко поедем, как-нибудь обойдемся. Главное, что сейчас нужно – тихий двигатель, мы ведь не собираемся сообщать о себе всей округе. А эта машина работает так, что звук ее мотора комариный писк заглушает. Кластер почти чистый, самым краешком пройдем, но мало ли что, в Улье нигде расслабляться нельзя.