— Шоу должно продолжаться, — перевожу я, перед этим ещё раз повторив английскую фразу.
Прошёлся по знанию агентства, оценил. Ну, да, вроде бы ничего у них так, база. Прилично. Чистенько, новенько и светленько. Кондишины, опять же, работают, от жары спасают. На улице — натуральное пекло.
(У стажёров испуганные лица. Помощницы ХёЧжу переглядываются между собой. Выражение на их лицах — "ну и дура она была, ты только подумай!")
— Текст и музыка, — говорит она, одной рукой протягивая файл с содержимым ЫнХёку. Тот озадаченно берёт его у неё из рук.
Блин, прямо звериный оскал капитализма всю его пасть!
Я ей сказал, что если она имеет в виду секс, то это совсем не то, о чём она подумала. Онни, конечно, попыталась узнать подробности, но получила ответ, что это секретная информация, не подлежащая разглашению. Под страхом изгнания с работы и штрафом. Услышав это, она от меня отстала и приставать больше не стала. Она в тот вечер себя плохо чувствовала.