Сейчас, сидя в знакомой издавна гостинице – той самой, где бесконечные три месяца назад Хармон получил письмо от графа Виттора, – он не хотел врать себе. Не случайно он оказался здесь, вовсе не случайно. Не в Серединном тракте дело и не в дешевой переправе. Дело – в тоске. Она грызла его день за днем, и еще сильнее – ночь за ночью. Жизнь переменилась. В новой жизни были поезда, золото и Светлая Сфера, отчего-то не греющая грудь. В прежней остались люди. Все, с кем Хармон провел столько лет подряд, сделались его врагами… либо мертвецами. Без них становилось по-собачьи одиноко. А пуще всех – без Полли. О ней страшно было даже думать. Подумаешь – и взгляд натыкается на острие болта, торчащее из девичьей груди. И чувство такое, будто торчит оно в тебе самом.