Искалиев легко, словно танцуя, поднялся из кресла и, подхватив со стола планшет, который лежал перед Белым, одним движением ладони смахнул текст с экрана, словно крошки со стола.
Несмотря на то что весь спектакль занял не более десяти минут, Белый чувствовал себя так, словно целый день таскал железо. Он устало сел на стул в соседней комнате и стал понемногу снимать грим и переодеваться. Контрразведка уже вовсю потрошила пленного, а Алексей без единой мысли в голове оттирал следы тонального крема, как от двери раздалось осторожное покашливание.
Кортик вошел в правую глазницу крепыша практически по рукоять и отбросил назад, не дав нажать на курок, а худой осел на пол, безуспешно пытаясь зажать глубокую рану на горле от собственного ножа.
– Попробую. – Он пожал плечами. – Только боюсь, все выводы сразу не вспомню.
От мыслей о грядущем убивании времени его отвлек сигнал вызова. Комм, как всегда, был предельно лаконичен и, высветив на ремешке «Шер-Хан», затих, ожидая реакции владельца. А владелец, невнятно ругнувшись, чуть не свалился с дивана.
Не прошло и тридцати секунд, как рядом мягко опустилось такси, и выглянувший из окна водитель вопросительно глянул на Белого.