Я повернулся к остальным участникам поединка и обнаружил барона дю Плине стоящим на четвереньках. Левой рукой он зажимал рану на груди, а опирался на правую руку, все еще держащую шпагу направленной на тана Арчера. Барон хрипло дышал, но продолжал исподлобья наблюдать за перемещениями противника. Дело было сделано. Эльф это тоже понимал.
– Может, впустить их внутрь и защищаться в узких переходах? – подал идею Бартез.
– Сударь, прошу вас, сударь! – снова взвыл разбойник. – Дочку продадут в халифат, если я в конце недели не внесу плату за комнату! Сударь, помилуйте, я ведь вор, на мне крови нет, а от графа де Бюэя возврата тоже нет!
– Ругайся сколько угодно, только возвращайся! – невозмутимо парировал эльф. – Кстати, голова будет лучше соображать!
Эльф бросил настороженный взгляд в мою сторону, но разворачиваться не стал. То ли понял, что я не нападу на него, то ли просто трезво оценил обстановку: сдержать еще одного атакующего с верха лестницы у него уже не было никакой возможности.
– Руки подними! – раздался голос появившейся на авансцене Фло, и в горло ему уперся кончик ее шпаги.