– Я была Видящей, Гвин. Во мне отсвет ярости Деревянного Меча. Иммельсторн покинул наш мир, но ты думаешь, что не найдётся никого, кому пригодилось бы это оружие? Не говоря уж о Драгнире. Кто станет хозяином Мечей, будет способен очень на многое. Вся мощь Радуги покажется несерьёзной по сравнению с Силой, какую опытный и дерзкий маг получит, завладев Мечами.
«А вот ничего не стану! – неожиданно для самого себя подумал Фесс. – Ничего не стану делать, и золота вашего я тоже не возьму. Задаток не получен – заказ не принят. Передумал. Не согласен. Извиняйте, господа хорошие. В другой раз. С кем-нибудь другим».
Однако, если насчёт мира всё ещё оставалось неясным, то судьба этого места уже совершенно определилась. Под землёй клокотал огонь, готовый в любой миг вырваться на поверхность.
Фесс повиновался. Учитель не объяснял, как именно это следует сделать, но у Неясыти в те минуты всё получалось почти что само. Раз прочитанные в книгах прописи становились накрепко вызубренными заклинаниями, они превращались в изящно и крепко сплетённые чары-команды: зелёный клубок поплыл к лежавшим на полу детям и женщине.
Его взору открылась идиллическая картина. Ничего похожего на жуткую, леденящую кровь гравюру, запечатлевшую последние минуты Фрегота Готлибского. Все могильные камни стоят как положено. Ни тебе взрытой земли, ни развёрстых ям. Всё чинно-благородно.
– Приветствуем тебя, аколит, – строго, но в то же время благожелательно сказал ректор. – Покажи нам, чему ты научился; нам всем не терпится, у нас ведь так давно не экзаменовалось ни одного студиозуса с этого факультета!