– Больно надо мне то! – перебил черт Песта. – Нашел дурака!
– Насильничали значится… и не тут. Трава не примята, а рана та не от топора – это ты верно вразумеешь. От меча она. Кто с мечом ходит?
– Уже закончили, господин маг? – Послышался со спины голос мужчины с татуировками-перчатками.
– Тут и гадать нечего! Сунь воды элементаля в артефакт – и засуха не страшна, а болезнь пшеницы как мертвить, ежели ей вода, что мертвому припарка?.. Ну посадишь в артефакт смерти дух, и что? Засуха будет, и нет урожая. Смерти дух воды поддать в землю не сможет. А ежели жизни посадишь дух, то с пшеницей и вся поросль поднимется и опять урожая с гулькин нос. – Пест, хмурясь, сложил руки на груди в замок. – Вот только если в один артефакт несколько элементалей усадить… Нет, не усадишь. Перегрызутся и так шандарахнет, что циркачам не снилось. Только если смышленого духа садить, такого, чтобы к стихиям склонен не был. Как хозяин лесной, что у нас живет. Токмо, чтобы по своей воле согласился…
Пест подкрался, как умел, к двери и приоткрыл ее. После этого он отошел и сел на лавку у стола. Спустя пару минут полной тишины в дом заскочила белка с желудем в зубах. Она подбежала к старухе и положила в ее ладонь желудь, после чего соскочила на пол и умчалась через дверь на улицу.
– Ложись на лежак, только мантию сними. Она у тебя воняет, что пьянь портовая, – тут же скомандовал Пест и принялся помогать Людвигу, который толком и стоять не мог.