– К черту строй, капитан! Любого деревенского олуха можно выдрессировать красиво маршировать, нужен только капрал построже и палка поувесистей. Я хочу видеть вас в деле.
– Что в этом порту вы не единственный посредник?
– Эх, ваша милость, обасурманился, чего там! Лютеранин я теперь.
Глаза Густава расширились до самых возможных пределов. Еще бы, Болик – наш ровесник, а Мэнни и вовсе четырнадцать. А они уже СРАЖАЛИСЬ С ПИРАТАМИ! Туше!
– Я хочу сказать, что моим родственникам была бы выгодна моя безвременная кончина. Их финансы, насколько я знаю, в весьма неприглядном состоянии. Страна разорена, а коррупция превышает все мыслимые пределы, и они с ней, замечу, нисколько не борются. Мои любезные кузены тратят свою жизнь и финансы государства на пустые развлечения, так что моя скромная рента может представлять для них определенный интерес. Как и мои наследственные владения. Ну а поскольку в такой вещи, как совесть, их упрекнуть трудно, мои подозрения вряд ли можно назвать беспочвенными.
– Какие к нечистому галеры? Нас же до сих пор блокируют датчане!