– Пан Печарковский, вы меня слышите? – прокричал я ему. – Как вы себя чувствуете?
– О, как вы храбры и благородны! А что же девушка, она, верно, влюбилась в вас за свое спасение?
– Увы, мой принц, я знаю этот корабль, он не стоит и двух с половиной. А принимая во внимание обстоятельства…
– Еще прекрати меня называть «ваша милость», я принц и буду герцогом, поэтому «ваша светлость».
После того как прошли похороны, я решительно заявил послам, что устал от траурных церемоний и хочу поохотиться. Предложение было встречено с восторгом, и рано утром мы отправились. Послы, и без того обычно выряженные как попугаи, разоделись в пух и прах. Моя свита, впрочем, вполне им соответствовала. Своих московитов я, от греха подальше, отправил подальше. Они с поляками плохо друг на друга реагировали. Подальше – это к границам моего богом спасаемого герцогства. Едва мы скрылись в окрестных лесах, оберст-лейтенант Хайнц Гротте поднял войска и повел их вслед за русским региментом.
– Замолчи, Ян, или меня сейчас жаба задушит!