Питьё, которое раньше должно было почти начисто сжечь горло, сейчас скользнуло по нему, точно вода. Несколько мгновений Фесс лежал неподвижно, слушая, как уходит боль, а скачущие мысли становятся более-менее упорядоченными.
– Ладно, крыса, – со внезапной серьёзностью сказал Эвенстайн. – Поговорим.
«Выходит, может, – сосредоточенно подумал он, почти не слыша тихого, но разъярённого шипения Эвенстайна. – Сколько же всего и почему стерлось в тебе, Фесс? Или, может быть, лучше не цепляться за это имя, пустое, «точно череп труса, катаемый прибоем»? Принять новое – Неясыть и жить по новым законам?..»
– У тебя, что ли? – презрительно поморщился Фесс.
Наконец из раны обильно брызнула тёмная застоявшаяся кровь, смешанная с гноем. Опухоль быстро спадала.
– Что же ты хочешь делать дальше? – спросил Фесс. – В Ордос тебе, конечно, вовращаться нельзя. Но и здесь, в Арвесте, Инквизиция свирепствует вовсю, искореняет грехи…