Не, я, конечно, знал, что огневики круты, но чтоб настолько… А ведь я так же бы мог, наверное…
Завтра им предстояло навсегда перечеркнуть старую жизнь. Связавшись с такими же отринутыми империей одаренными, Шаман собирался взять инкассаторскую машину. Три недели они втроем выслеживали ее, выучили наизусть маршруты, расписание и повадки охранников. Завтра, в последнюю ночь перед Рождеством, машина должна будет забрать выручку из казино. Вряд ли она будет маленькой, в преддверии праздников народ активно верил в чудеса, забывая, что в выигрыше всегда только владельцы заведения.
Это да, разбираясь в вопросе, с удивлением узнал, что так хорошо прокачанные воздух у Шамана и земля у Земели — вовсе не их рабочие стихии. Точнее не так: энергию этих углов у них вытягивает энергоконтур на зарядку и управление, а сами они в бою оперируют двумя оставшимися. И соответственно, чем больше энергии боец способен отдавать энергоблоку, тем дольше он может находиться в небе. Леха, по его словам, мог без перерыва налетать около шести часов, Олег чуть больше — около семи, но стили полета при этом у них кардинально различаются. Те, кто летает на воздухе, накачивают жизнью организм и хорошо держат перегрузки, то есть их доспехи затачиваются на маневренность и воздушный бой. А вот "земляне" переносят перегрузки только чуть лучше обычных людей, зато в бою могут ударить огнем или молнией, для них доспехи делают более защищенными, в том числе и жаропрочными, чтоб сами от своего огня не пострадали, потому что безвредно для них лишь само воздействие, а температура в несколько тысяч градусов — не очень. Ну, и используют их навроде фронтовых штурмовиков. Против воздушных противников они не особо сильны, зато на земле после них выжженная равнина.
А потом стали рождаться дети с необычными способностями. Кто-то разжигал огонь, кто-то баловался водой, а кто-то ворочал землей. Другие способности, не такие явные вычислили позже. Вроде бы бесовское, но царя-то уже объявили Праведником! Во всех уцелевших и построенных церквях ежедневно о здравии молятся! А значит, сие есть чудо Господне и точка!
Настраиваясь на ожидание, присаживаюсь на чемодан и наконец-то вытягиваю многострадальные ноги. Аборигены изучающе поглядывают на меня, но основное внимание приковано к девушке, пересекающей улицу. Там есть на что посмотреть — замечательная фигурка обтянута яркой кофточкой и короткой юбкой, ножки ровные, идет, как модель. И не скажешь, что только что ныла, как она устала.
Оторопело стою в дверном проеме и пялюсь на четыре широкоскулых лица. Четыре пары глаз в ответ пялятся на меня. Четыре мужчины азиатской наружности. Что это?