— Ярослав Владимирович, что вы по бобринскому поселку можете нам рассказать? — расстилаю на освобожденный ящик оставленную Глебом карту.
Вообще, встречаясь с одаренными и простыми, я заметил, что обычные люди гораздо быстрее взрослеют. Точнее, наоборот — у одаренных очень долго детство в жопе играет. Такое ощущение, что им источник часть мозгов заменяет. То-то они и сходят с ума, теряя дар, мозгов-то явный недобор. Потом, после тридцати, ситуация начинает выравниваться, и инфантильность уже не так бросается в глаза, а ближе к пятидесяти накапливается опыт и одаренные наоборот, становятся гораздо расчетливей обычных людей. Странный перекос. Даже по себе замечаю, что с появлением источника стал как-то больше плыть по течению. Надо это прекращать, не хочу стать похожим на эту троицу.
— Есть вести на фильтр. — Очередной тычок задал мне направление для движения в сторону головы поезда. У раскуроченного второго вагона уже лежало несколько накрытых тел, чуть в сторонке стояли и курили бойцы.
Кто-то крича врывается на первый этаж, но спустя пару мгновений успокаивается и ложится отдыхать.
Я, конечно, понимал, что со стороны Антона отсылка к учебнику — это явное разводилово, но честно признаюсь, до последнего момента теплилась надежда. Ладно, теперь хотя бы ясно, что надо срочно искать репетитора, иначе мне физику не сдать. До сегодняшнего дня я вообще не подозревал о наличии в школьной программе такого раздела. Придется озадачить Наташку, пусть поспрашивает у своих подружек, наверняка кто-нибудь кого посоветует.
Правим друг другу физиономии до неузнаваемости, не брезгуя накладными усами и бородками. Усы носят многие, сейчас так модно, это я еще до такого счастья не дорос, а пилотам они в шлеме мешаются. С тонкими аккуратными усиками у нас щеголял один Метелица, но как раз ему-то и пришлось красотой пожертвовать.