Первым примчался наш интернатский доктор, Михаил Игнатьевич. Этот человек был глубоко уважаем Егором, являясь вторым, после матери наставником в мастерстве врачевания. И пусть его источник не шел ни в какое сравнение с бывшим моим-Егоровым, но его опыт позволял ему претендовать на звание мастера-целителя.
— А мы знали? Нам приказали сидеть здесь, ждать вас, мы и сидим. Да и раненый у нас.
— Пойдем к нам, праздновать? — приглашает Борис.
Секундная дезориентация обходится мне дорого.
Наталья с профессором вываливаются с аукциона потные, раскрасневшиеся, но счастливые. В порыве чувств девушка обнимает меня, но потом сразу вспоминает, где находится и принимает свой обычный для людных мест величавый вид. А глаза по-прежнему светятся азартом.
Виктор перебирал доспехи. Пару раз отпрашивался навестить родню, пару раз его семья приходила навестить его на рабочем месте. Хоть и не в восторге я был от их визитов, но и запретить рука не поднялась.