Он осёкся. Потому что Неясыть, миновав спокойным, плавным шагом всех одиннадцать деканов, остановился лишь возле двенадцатого. Облаченного с головы до ног в чёрное и с чёрным посохом в руке.
– Согласно договору я не подлежу суду Святой Инквизиции! Мои деяния подсудны только Белому Совету и ректорату Академии!
– Милорд, может, ещё обойдется… вдруг да не совпа…
Кони летели, копыта разбрызгивали жидкую грязь. Императорский кортеж торопился к Разлому.
– Лопнешь ты когда-нибудь, Сугутор, от жадности своей, – недовольно проворчал мальчишка, поворачиваясь спиной, – видно, знал, что спорить с гномом бесполезно. – Серебряка ему жалко…
Клара очнулась. Боли как будто не было; но вот только почему так темно в глазах?