– Девяносто пять тысяч франков, – сообщил я и с замиранием сердца произнес: – Тебе надо покинуть Новый Вавилон немедленно!
Посетителей в закусочной в этот час не оказалось, и со спокойным сердцем я прошел в небольшой зал с деревянными столами и потемневшей от времени стойкой бара.
По дороге к Риверфорту Томас Смит завернул на телеграф.
Сыщики из Третьего департамента могли наведаться сюда с обыском в любой момент, и сомневаться в словах приятеля не приходилось, но и отказываться от своего желания обзавестись оружием я не хотел.
– Вижу, ты не в духе, друг мой, – понимающе улыбнулся Альберт, дошел до бара и налил себе коньяка. С пузатым бокалом в руке он вернулся обратно, но садиться в кресло не стал и посмотрел сверху вниз. – А у меня все хорошо. Замечательно даже! Сам ставлю в Императорском театре собственную пьесу. Как тебе такое? Подбираю исполнителей, согласовываю бюджет, провожу репетиции. – Поэт отпил коньяка и с брезгливой гримасой произнес: – Превратился из творца в черт знает что! В администратора! Представляешь, Лео? Альберт Брандт – администратор! А еще супруга полмесяца провалялась в горячке. Без твоей Лилианы мы не справились бы.
И тут из ворот выкатил броневик сопровождения. Надсадно ревя мощным пороховым движком, он уже взобрался на изгиб моста, когда вдогонку из крепости вдруг выплеснулась волна тьмы. Бронированную самоходную коляску смахнуло в воду, словно она ничего не весила, следом с жутким грохотом рухнули сорванные неведомой силой створки ворот.