— Я, может быть, даже обязан извиниться перед тобой.
— И он ничего не объяснил относительно другого своего отсутствия. Фактически, он ничего по-настоящему не объяснил.
Он отступил в лес. Я последовал за ним, но он исчез.
Я тогда гадал о природе места, через которое проезжал. Не было ли оно какой-то разбавленной версией Тир-на Ног-та, с какой-то чувствительной к мысли субстанцией поблизости, что вытягивала из меня эту панораму. «Вот это и есть твоя жизнь?» Или я просто начал галлюцинировать? Я был утомлен, обеспокоен, встревожен, расстроен и проезжая по пути, обеспечивающему монотонной мягкой стимуляцией такого рода чувств, что велит грезить наяву… Фактически, я понял, что потерял где-то ранее контроль над Отражениями и теперь просто продолжал следовать прямолинейно через этот ландшафт, пойманный этим спектаклем в капкан своего рода наружного нарциссизма…
И все же я стоял, словно во сне, созерцая Лабиринт. Я забыл о себе на долгие минуты, пока рассматривал его. Лабиринт, с его длинным черным пятном, которое надо удалить…
— Ты стоил мне двух самых важных людей в моей жизни.