Палисадник со стороны улицы там зарос вишневыми деревьями, а двор хоть и был огорожен высоким каменным забором, но ворота давно сняли, и будка сторожа стояла с забитыми досками окнами. Хватало заколоченных окон и в самом доме. Впрочем, заброшенным он не был: между деревьями тянулись бельевые веревки, дымила одна из труб, пахло жареной рыбой и подгоревшей кашей, из какой-то квартиры доносился детский плач.