– Погоди, – остановил его худощавый. – Нельзя.., так быстро. Надо.., проститься, что ли… – Он вздохнул, осторожно кладя руку на лоб убитому. – Прощай, Мерлин. Ты был поистине велик. Ты был как солнце. Ты.., ты был достойным врагом. Ты потерпел поражение, но не отрекся от себя. Я запоздало прошу прощения у тебя, мертвого, за то, что в свое время мы враждовали. Прости меня, если сможешь. – Мужчина наклонился, целуя мертвого мага.
…Помню, что меня сморил короткий сон, когда это случилось. А потом в него ворвалось яростное пение десятков тысяч голосов, тучи рассеивались, из-за них рвались неистовые, гневные лучи света. Это напомнило мне.., нечто из моего прошлого, которое я бы искренне хотел навсегда забыть.
«Нет! – внезапно подумал он. – Об этом не может быть и речи. Среди хумансов наверняка найдутся отчаянные, что уже собираются в дорогу. Ты рискуешь попасть под Ливень – но страшнее Ливня встретить кого-то из Радуги. Забыл почтенного Ондуласта?
Гномы творили свое чародейство добрую половину ночи. Давно уже пошла на спад луна, клонясь к темному горизонту, медленно поворачивались звезды, а над холмом переливалось матово-жемчужное облако.
– Кто ты, господин? – Тави предприняла попытку упасть на колени.
Солидная, широкая дорога вела прямиком от Скарге на юго-запад, упираясь в башню Кутула. Воздвигнутая на высоком берегу полноводной Тиллы, башня располагалась примерно в двух милях от небольшого городка Сколле, речного порта и перевалочного пункта. Там стояла когорта стражи Орденов, там же помещался местный суд Радуги, занимавшийся ловлей и уничтожением «незаконных колдунов», многие жители были прочно связаны с Семицветьем, работали на Радугу, выполняя ее заказы, и трудно было ожидать от них радушного приема. Между городком и башней тянулись заливные луга, сейчас скошенные и пустые. Выше по течению Тиллы начинались звонкие боровые леса, насаженные Радугой лет двести назад, после того как отсюда после полуторагодовалой кровавой кампании были выбиты Дану, а их леса преданы огню.