— Не разыгрывай из себя святого. Теперь все будет иначе. Никаких «гостей», никаких образований Ф — ничего. В момент материализации наступает распад.
— Нет, нет, нет, — быстро выдыхала она, и каждый выдох казался последним.
Снаут молчал. Но его напряженные, сутулые плечи немного расслабились.
Я убрал все бумаги в ящик. Значит, вычислитель существовал независимо от меня; следовательно, существовали и Станция, и все, что на ней происходило.
— Пожалуй, — сухо ответил я, — оно и заметно. Снаут обошел вокруг меня, словно проверяя, как выглядит мой скафандр, самый обычный, со шлангами и проводами на груди. Откашлялся. Потрогал свой острый нос.
Снаут говорил так тихо, что я скорее угадал, чем расслышал последние слова.