— Я — ничего... — помедлив, ответил я, не зная, что говорить.
— Да. А ты бы не поступил так? На моем месте? Я вскочил и стал метаться от стены до угла и обратно.
Я кивнул, как бы говоря: «Ну, предположим». Мне хотелось, чтобы он продолжал.
— Хорошо. Значит, она тебя любит. А ты — хочешь любить. Это разные вещи.
Я выскочил в коридор. Дверь малой лаборатории была открыта настежь, там горел свет; я вбежал туда.
Под грязной пеной на самом дне пробирки снова вырастал темно-красный слой. Кровь, сожженная кислотой, восстанавливалась! Это было невероятно! Это было невозможно.