Снаут подошел ко мне и начал снимать бинты.
Бертон появился над Базой почти через час после наступления темноты, когда за него уже стали тревожиться. Он был в состоянии нервного шока; он сам выбрался из геликоптера, но тут же бросился бежать. Когда его пытались удержать, он кричал и плакал; для мужчины, за плечами у которого семнадцать лет космических полетов, иногда в самых тяжелых условиях, это было невероятно.
— Могут быть неприятности, — заметил я. — Нарушение Конвенции Четырех и ООН.
— Зачем ты мне об этом говоришь? — вдруг спросил Снаут.
Бертон. Нет. Не то. Просто... движения были бессмысленные... Всякое движение обычно целенаправленно...
— Я хотела... Ты же видел... Нет. Нет. Отпусти, я не хочу... Не прикасайся ко мне! Тебе противно!