Гарри сделал пять шагов вперёд. Враг снова заревел и повернулся к нему. Глаза чудовища уставились прямо на Гарри.
Он не знает. Не успел ещё понять. У неё сжалось сердце. Но выбора не было.
Мозг Драко воспроизводил этот момент снова и снова, и возмущение росло.
– Ну и ну, мисс Грейнджер, неужели так сложно потерять один-единственный балл Квиррелла? – произнёс паук в центре паутины.
– Они такими и остались, – сказала я, чувствуя беспомощность от своей неспособности объяснить всё Ричарду. Он не понимал, как волнительно быть эрудитом, не мог постичь новые миры, открывшиеся мне. – Я не разделю наши исследования ни с кем…
Но огненная птица на плече волшебника не закричала. Возможно, Визенгамот требовал, чтобы на феникса были наложены чары тишины, потому что иначе он, вероятно, кричал бы, не переставая. Однако, Фоукс всё же ударил своего хозяина, его золотое крыло с размаху опустилось на голову старого волшебника.