– Я бы не поступил так с тобой, – сказал старый волшебник и развернулся, чтобы уйти. Казалось на него нахлынула ужасная усталость. – И, конечно, не поступил бы так с Гермионой. Но у меня нет кролика в шляпе, Гарри. Мы можем лишь узнать, чего хочет Люциус Малфой.
Северус и директор переглянулись, потом повернулись к ней.
Зелёное пламя бешено кружило их в недрах каминной сети. Сердце Минервы колотилось от ужаса, какого она не испытывала уже десять лет и три месяца. Межпространственные коридоры с кашлем выплюнули их в холл Гринготтса. (Именно там располагался самый безопасный камин в Косом переулке. Также это был самый быстрый способ покинуть Хогвартс, если не считать перемещение с помощью феникса, и самый сложный для перехвата.) Дежурный гоблин повернулся в их сторону, его глаза расширились, голова двинулась вниз в стандартно-вежливом поклоне…
– Полагаю, ты скажешь, что мне не о чем беспокоиться и ты сам обо всём позаботишься? – прозвучало это куда грубее, чем хотелось, и она почувствовала новый укол совести за то, что она такой ужасный человек.
Девочка остолбенела. У неё возникло отчётливое чувство какой-то ужасной несправедливости по отношению к ней. Гарри Поттер был грязным, отвратительным обманщиком и лжецом. Но во время игры все его ответы были верными.
– Жизнь Минервы тоже бесконечно ценна? – резко спросил старый волшебник. – Пожертвуешь ли ты Минервой, чтобы спасти Гермиону?