– Четыре месяца… Но я на костылях, какой из меня работник снабжения?
Из смрадной духоты стального чрева раскаленной автоцистерны Карат не выбирался с таким облегчением, как из стерильной карантинной приемной. Только на улице стало доходить, что, возможно, этот невзрачный барак видел сотни и тысячи смертей.
И ни малейшей боли или растерянности не последовало, лишь дикое желание прикончить предателя и мысленные проклятия самому себе – надо было не экономить остатки запасов дара Улья, сразу замедлиться, как только гаденыш дернулся.
– Да вроде дымит что-то за коробками. Ага, точно дымит.
Выгнувшись и вскинув перед собой половину лап, скреббер резво помчался на оставшихся конечностях, двигаясь прямиком к дому, где засела вторая тройка. Должно быть, сильно разъярился из-за выпущенной гранаты и заметил, откуда она прилетела. Непонятно, как сильно его повредила, но, судя по виду, никаких проблем со здоровьем не испытывает.
– Тихий, зараза. И спокойно себя ведет, а тварей он чуять умеет.