– Ого. Я думал, скажешь драпать, а ты вон как. Суров ты, брат, суров. – Захар не выдержал и рассмеялся, его поддержал Гулидов. Лазовский хотел сказать, что все меняются, но решил промолчать. К чему лишние слова?
На поводу у командира Лазовский не пошел и не стал зря мучиться, тут же отбросив оружие в сторону.
– А они только здесь и водятся. Нижний парк вообще стал рассадником всякой нечисти. Живут по своим законам, изредка набеги устраивают. Наши однажды собрались организовать охотничью экспедицию, да вовремя одумались. Другие дураки нашлись, почти никто не вернулся.
– У дружка своего спроси, Осипов! До чего ж вы, мужики, умеете настроение испортить. Кобели проклятые! – разъяренной кошкой прошипела девушка, кулаком ткнув Тимоху в бок. Затем зачем-то толкнула плечом Лазовского и зашагала ко входу в здание школы.
– Наверное, ты хочешь посмотреть мне в глаза?
В остальном же ему, как и остальным людям Кардинала, было грех пенять на судьбу. Жизнь менялась и менялась к лучшему. Время, когда Захар вступил в ряды пусть сильного, но небольшого отряда Меченых, давно осталось позади. Едва ли не каждый день к ним приходили люди. Сильные, прошедшие суровый отбор, сумевшие сохранить не только свои жизни, но и жизни собственных жен, детей, престарелых родителей. В пятиэтажках не осталось незанятых комнат, на пустыре выросли первые палатки.