Вместо ответа Акциум схватил ладонь Тави, поднеся ее прямо к развороченному горлу чудовища.
Император не раз и не два ловил на себе напряженные взгляды свиты – о чем написал архиепископ? Удовлетворять их любопытство Император не спешил. Он не был уверен, что, узнав о содержании письма, все его войско не разбежится в тот же миг. Что бы ни случилось, маги получат свое. Черный жертвенник, залитый кровью несчастного щенка, будет наконец-то отмыт. И песок арены, на которой гибли дети Дану, тоже. Если, конечно, о песке можно так сказать.
Наконец Императору надоело ждать. Фесса не было, а он до зари хотел покинуть пепелище. Тем более что всего в одном переходе – просторный воинский лагерь, где легионы смогут хоть немного отдохнуть. А Радуга… Радуга пусть поостережется, получив такой урок!
Волшебница не шевелилась. Есть много чувств, кроме зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Простые смертные называют их все одним словом «шестое», хотя на самом деле чувств этих гораздо больше шести.
– Ну да. – Сильвия хлюпнула носом, решительно вытерла слезы рукавом. – Они ведь думали, что самые хитрые… Вызнали о Поре Созревания. Чтобы Деревянный Меч не достался другим Орденам, снарядили специального посланника. Хотели собрать вместе все три великих Меча…
Вода тяжелыми глотками катилась вниз по горлу, Тави усилием воли сдержала готовый вот-вот прорваться панический страх – она одна, заблудившаяся во тьме неведомых переходов, где и сами гномы не ходили без света, что она станет теперь делать, на самом краю неотвратимой гибели?