Глянув туда, Карат бессильно сжал кулаки. С обрезка автомобильного моста один за другим на груду дымящихся вагонов прыгали твари. Мелочь, в подметки не годящаяся той, которая ушла на дно омута, утащив с собой все сокровища своего потрепанного спорового мешка.
– Можно не так все делать, можно не переть буром, повежливее с людьми надо. Он, гад, злопамятный, по роже видно. Вежливость – это полезно.
Впереди речка резко расширялась, и густые леса там отступали от берегов. Похоже на границу кластера, но поскольку следов кисляка не видать, можно не напрягаться. И вот уже местность сменилась, с двух сторон тянутся открытые берега. Далеко справа можно разглядеть неестественно-черную полоску мертвой территории. Такое здесь пусть и не так часто, но встречается, Карат не удивился. Слева зеленеет пастбище, на подстриженной скотом траве там и сям белеют разломанные рогатые черепа и разбросанные крупные кости. Чуть дальше виднеется немаленькая стройка, там начали протягивать дорогу к возводимому мосту, но перезагрузка остановила работы. Лишь опоры в воде стоят, а перед лентой щебня замерла тяжелая техника, которая больше никогда не стронется с места.
У Юпсика на плече закреплена рация, так что одним ухом Карат расслышал приказ из нее, а другим живой голос.
Вот откуда она здесь взялась, если за несколько дней с небес ни капли не упало? Того и гляди засуха начнется.
Тем более что приходилось помалкивать, поскольку у «бардака» что-то неладное с двигателем. Карат никогда не слышал, чтобы эти непритязательные машинки так оглушительно гудели. Будто манок-погремушка для тварей, рев по всей округе слышно.