Можно многое было бы сказать в ответ. Но эта женщина, душу которой оплели плотной паутиной лжи, не поверила бы ни единому слову. Она уже все для себя решила. Стало противно, захотелось убежать, скрыться ото всех, забиться в самый дальний угол и там, в тишине, зализывать раны.
— А еще она велела помогать, не так ли? — вкрадчиво уточнил мэтр Циольф.
После завтрака попросила служанку проводить меня в сад. Боялась, что Циольф вернется, да и на свежий воздух хотелось.
— Никто не подозревал, что болезнь настолько далеко зашла, — вытолкнул он сквозь стиснутые зубы. — Это редкий случай. Обычно все происходит не так резко и внезапно. А родные молчали.
Савард стиснул побелевшие губы и замер, поглощенный битвой с захлестнувшими его тягостными чувствами.
— Странно, — задумчиво протянул мужчина. — Впрочем, не мне судить о том, чему и как должно обучать в обители.