Телохранители синхронно пожали плечами. Взгляд змеиных глаз стал еще более жестким, настороженным.
Все правильно. Так и род не угаснет, и хоть какая-то объективность присутствует.
Но как следует отдышаться мне не позволили.
Почему-то она совсем не казалась раздосадованной вопиющим фактом шантажа. Наоборот, выглядела странно удовлетворенной.
Минуты лениво и сонно шелестели одна за другой, грозя обернуться часом, а ко мне так никто больше и не пришел. Ни для того, чтобы поохать, попричитать, ни для того, чтобы дать ценные указания, ни для того, чтобы объяснить наконец-то, что делать дальше. Я уж не говорю о поддержке и утешении. Об этом с самого начала речи не шло. Вспомнился пресловутый запрет на общение. Ко мне что, даже Мори теперь не пускают? Как же я одна выкарабкиваться буду? Ничегошеньки ведь не знаю, ни в чем не ориентируюсь. Даже где должен проходить этот чертов отбор, не представляю совершенно. Умру потихоньку к вечеру прямо тут, всеми забытая. Покосилась на оставленный целителем флакон. Хорошо хоть без боли отойду, и то ладно.
Повинуясь строгому негромкому голосу стала глотать тягучую горькую жидкость. Как только сосуд опустел, меня перестали поддерживать, и я со стоном упала в подушки. Несколько секунд позволила себе полежать неподвижно, прислушиваясь к ощущениям и пытаясь склеить кусочки рассыпавшейся памяти, а потом распахнула ресницы.