Вчера разговора у меня ни с кем не получилось. Если честно, заглянувшая ко мне на минуту Мюр увидела, что я едва держусь на ногах, и, не слушая моих возражений и уверений, указала на кровать.
– Нет. Но поставлю цинтуру, что нам туда.
– Хенстридж. Ученый из Риерты. Слышал о нем?
Я перешел через низкий ненадежный мост, сделанный из наброшенных на каменные сваи, плохо прилегающих друг к другу бревен. Прежнюю конструкцию унесло паводком, но городские власти не спешили что-то делать для тех, кто здесь живет. Люди Верхнего неприхотливы, как полагают на Холме. Могут существовать и без трат из городского бюджета.
Здесь царил мрак, на дальней стене тускло горел электрический фонарь, практически не дававший света. Я понимал, что надо пошевеливаться, в носовой трюм должен был быть еще по меньшей мере один спуск – тот, через который сюда отправляли грузы.
– Не имею ни малейшего понятия. – Юэна вообще тяжело «пробить» или вывести на чистую воду. Особенно если он этого не желает и решает корчить из себя идиота. – Что ты здесь делаешь, ганнери?